В книге «Земля обетованная», которая вышла во вторник, 44-й президент США Барак Обама рассказывает о своей работе с российскими лидерами только во время своего первого срока. О более поздних событиях, например на Украине в 2013–2014 гг., он не пишет. Судя по тому, что именно освещает автор, можно предположить: отчасти это, возможно, связано с тем, что в годы президентства Дмитрия Медведева Обама всерьез рассчитывал на перезагрузку отношений с Россией и действия российского президента позволяли ему надеяться на успех этого начинания. Вместе с тем он прекрасно понимал, кто обладает в России реальной властью. И после возвращения Владимира Путина в Кремль Обаме с Россией разговаривать было больше не о чем.
* * *
Медведев занял президентский пост почти на год раньше Обамы, а Путин, который отработал президентом два срока подряд и по тогдашней Конституции больше не мог занимать высшую должность в стране, стал в 2008 г. премьер-министром.
Медведев, пишет Обама, «казался олицетворением новой России: молодой, подтянутый, одетый по последней моде в европейские костюмы»; во время ужина четы Медведевых с Бараком и Мишель Обамой на подмосковной даче президента в июле 2009 г. тот «восхищался интернетом и выспрашивал у меня про Кремниевую долину, выражая желание развивать российский технологический сектор».
Возвращаясь с ужина, «я поразился тому, насколько обычным был этот вечер: так же, если не считать переводчиков, которые тактично сидели за нами, пока мы ели, мы могли бы присутствовать на ужине в любом зажиточном американском пригороде», описывает Обама. С Медведевым у него было много общего, перечисляет американский президент: оба изучали и преподавали право, оба несколько лет спустя женились и завели семью, «бултыхались в политике», обоим помогали более взрослые и закоренелые политики. «Интересно, думал я, в какой мере различия между нами могут объясняться нашими характерами и нравом, а в какой – просто результатом того, что мы оказались в разных обстоятельствах, – рассуждает Обама. – В отличие от него мне повезло родиться в стране, где для успеха в политике мне не требовалось игнорировать миллиардные взятки или шантажировать политических оппонентов».
При этом в Белом доме, по словам Обамы, прекрасно понимали, что Медведев «не был реальной властью в России. Это место занимал его покровитель, Владимир Путин <…> лидер того, что одновременно напоминало и преступную группировку, и традиционное правительство, – группировку, щупальца которой опутали все сферы российской экономики».
* * *
В публичных выступлениях Путин резко критиковал американскую политику, добивался того, чтобы поддерживаемые США резолюции в Совете Безопасности ООН отклонялись или размывались – «особенно все, что касалось прав человека». Путин, отмечает Обама, все активнее пытался не допустить выхода бывших стран советского блока из-под российского влияния: «Наши дипломаты постоянно получали жалобы от соседей России на запугивание, экономическое давление, кампании по дезинформации, скрытое участие в предвыборной кампании, пожертвования пророссийским политическим кандидатам или прямой подкуп».
«Тем не менее решение Путина не только оставить пост президента, но и выдвинуть на него более молодого человека с репутацией носителя более либеральных, прозападных взглядов давало основания предполагать, что его по крайней мере заботят приличия. Казалось даже возможным, что Путин в конечном итоге оставит выборную должность и примет на себя роль влиятельной фигуры, государственного мужа – патриарха, позволив новому поколению лидеров вернуть Россию на путь современной, правовой демократии. Все это было возможно – но маловероятно, – рассуждает Обама. – Еще с царских времен историки отмечали тенденцию в России с большой помпой принимать последние европейские идеи, будь то представительное правление или современная бюрократия, свободный рынок или государственный социализм, – только для того, чтобы подчинить эти привнесенные понятия или отказаться от них в пользу более старых, суровых способов поддержания общественного устройства. В борьбе за российскую идентичность страх и фатализм обычно побеждают надежду и перемены».
* * *
В 2011 г., когда началась гражданская война в Ливии, Совет Безопасности ООН принял резолюцию, которая декларировала защиту мирных жителей и давала право принимать ради этой цели любые меры, за исключением пребывания иностранных вооруженных сил на территории страны. Страны западной коалиции начали наносить воздушные удары по силам Муаммара Каддафи.
За резолюцию Совбеза проголосовали 10 стран, пять воздержались (включая Россию), против не выступил никто. «Мы надеялись, что наши с Дмитрием Медведевым усилия в последние два года помогут добиться его поддержки; на переговорах с Россией мы подчеркивали, что помимо моральной обязанности предотвратить массовые злодеяния интересы России и Америки заключаются в том, чтобы не допустить длительной гражданской войны в Ливии, так как в противном случае страна может стать рассадником терроризма. Было очевидно, что у Медведева были серьезные сомнения относительно возглавляемых Западом военных действий, которые могут привести к смене режима, но он и не склонен вмешиваться, чтобы защитить Каддафи», – рассказывает Обама.
Однако Путин быстро выступил с критикой резолюции ООН и, косвенным образом, Медведева. «Было невозможно представить, что Путин не согласился на решение Медведева воздержаться при голосовании по резолюции ООН, а не наложить вето, или что он в тот момент не понимал ее последствий», – пишет Обама. (Тут можно вспомнить его рассказ о первой встрече с Путиным в июле 2009 г., когда, прощаясь, тот сказал о международных отношениях: «Конечно, по этим вопросам вам нужно будет работать с Дмитрием [Медведевым]. Эти решения теперь принимает он». «Мы оба знали, что заявление, которое он сейчас сделал, двусмысленно», – отметил тогда Обама.)
Но это было уже не важно: открыто критикуя Медведева задним числом, «Путин, казалось, намеренно решил выставить своего преемника, которого сам же и выбрал, в плохом свете». Это было «свидетельством того, был вынужден признать я, что Путин планирует официально вернуть себе бразды правления в России», делает вывод Обама.
Это последнее упоминание российских лидеров в «Земле обетованной».
