Если в геленджикском «дворце Владимира Путина» из сверхпопулярного фильма Алексея Навального многие увидели метафору всего путинского режима, то картинки со вчерашних массовых акций протеста демонстрируют выбранную властью модель взаимоотношений с недовольными ее действиями гражданами. Кратко то, что произошло 23 января, можно описать как самую масштабную за много лет несогласованную властями акцию протеста и самые массовые же, жесткие и повсеместные задержания со стороны ОМОНа и полиции.
Если жестокость ОМОНа и была ответной, то никак не в ответ на действия протестующих, а, скорее, в ответ на истерию в Кремле по поводу возвращения Алексея Навального и выхода его фильма. И эта жестокость, в отличие от предыдущих массовых протестов, не ограничивалась Москвой и Петербургом. Винтилово было в Новосибирске и Воронеже, Екатеринбурге и Иркутске, Казани и Хабаровске, многих других местах, включая Якутск, где люди вышли в пятидесятиградусный мороз.
Тактика обезглавливания протеста с превентивными задержаниями руководителей штабов Навального в Москве и регионах не сработала. Тогда была использована тактика демонстративно жестоких массовых задержаний — почти 3000 человек! — суть которых не только в разовом устрашении, но и в составлении протоколов на возможно большее количество участников протестов, чтобы в дальнейшем шантажировать их наказанием за повторное нарушение. Впрочем, вопрос о том, прямо ли из Кремля исходит указание силовикам действовать настолько жестко, остается открытым. Не исключено, что это, как и в случае с избыточными и хаотическими действиями силовиков во время прилета Навального, феномен overreaction по логике «лучше перебдеть, чем недобдеть» — проявить избыточное рвение, чем показаться недостаточно активным в реализации желаний начальника.
Какова в том, что произошло, роль самого Навального? Она огромна, и в очередной раз стало понятно: Навальный сейчас — единственный в России политик, который способен в короткий срок мобилизовать стотысячный общероссийский протест. Но возник протест отнюдь не на пустом месте — это выход копившихся весь прошлый год настроений, катализатором которого послужили и противоправный арест Навального после неудавшегося отравления, и, конечно, фильм ФБК. Навальный, таким образом, стал точкой сборки, центром кристаллизации негативного отношения граждан к правящей элите и президенту.
С возвращением Навального в страну не просто вернулась активная политическая жизнь — подобно камню, брошенному в застойное болото, приезд Навального вызвал много брызг грязи и кругов по воде, которые способны ясно сказать о сегодняшней российской политике и ситуации в стране. Из ярко высветившихся деталей отмечу две. Это фальшивая оппозиционность думских партий, не то что не инициировавших парламентское расследование сначала отравления политика, а потом и более чем серьезных обвинений, выдвинутых им в адрес президента страны, но взахлеб обливавших Навального грязью с думской трибуны. Грустно, что на все четыре с половиной сотни «народных избранников» нет уже и нескольких самостоятельных голосов, как в прошлом созыве. Грустно, но, будем надеяться, что поправимо.
Второе — отсутствие у нас правоохранительных органов. Вместо них есть лишь репрессивный аппарат, представленный Росгвардией и полицией, хватающими мирных граждан, судьями, штампующими продиктованные им решения по задержанным, следователями и прокурорами, усматривающими нарушения закона в осуществлении гражданами их конституционных прав, но в упор не видящими этих нарушений ни в покушении на жизнь политика, ни в строительстве дворца на откаты, ни в использовании ФСО для его охраны.
И фильм Навального, и жесткое подавление протестов по стране имели мощный международный резонанс. Его обеспечил сам Кремль, сначала историей с отравлением, а потом и задержанием Навального. Сказались и протесты против режима Александра Лукашенко, с которым теперь все чаще сравнивают Владимира Путина. И как ни хорохорятся сейчас Сергей Лавров с Дмитрием Песковым, значение международного фактора уже велико и дальше будет возрастать.
Сами же протесты, судя по заявлениям штаба Навального, будут продолжаться, причем в еженедельном режиме. И это ставит Кремль в более тяжелое положение, чем Лукашенко, — выборы у нас еще только предстоят, и довольно скоро. Похоже, для политической трансформации, которую начал Владимир Путин год назад, наступили плохие времена.
