Пригожин, персонаж прямиком из фильма, — ведет колонну бывших заключенных и наемников в сумасбродном броске, чтобы захватить российскую столицу, по пути сбив несколько военных вертолетов.
Они встречают так мало сопротивления, что интернет пестрит фотографиями наемников, терпеливо ожидающих в очереди за кофе. Но затем, так же внезапно, когда люди Пригожина в 200 км от Москвы, он, по-видимому, понимает, что на открытом шоссе будет легкой добычей для воздушной атаки. И выбирает сделку, устроенную президентом Беларуси, и отменяет свою революцию — мол, извините, я не это имел в виду, я просто пытался указать на некоторые проблемы с российской армией.
До сих пор не ясно, угрожал ли Путин напрямую своему старому приятелю Пригожину, но, как бывший лакей Путина, Пригожин не сильно рисковал. По уважительной причине. Как заявил всегда готовый помочь президент Беларуси, российский президент обещал «раздавить как жука» своего вероломного командира-наемника.
Подобно злодею из Бонда, который возглавляет международный преступный синдикат и которого часто видели гладящим свою белую кошку во время заговора, Путина часто можно увидеть за его огромным белым столом, — посетители обычно сидят в дальнем конце. Можно представить кинематографичную сцену — под ними открывается люк, готовый проглотить любого, кто переступит черту.
Наблюдая, за этой драмой, я в первую очередь усомнился, не постановка ли это. Сценарий «Мятежа в Москве» все еще разыгрывается: Путин выступает на телевидении, более подкованный в технологиях Пригожин — в Telegram.
Ответить, что будет дальше с Путиным, теперь сложнее. Однако я бы поостерегся так быстро списывать Путина со счетов.
Помните: злодей Блофельд появился в шести фильмах о Бонде, прежде чем агент 007 окончательно устранил его.
Какие еще игроки есть на этой сцене?
Конечно, президент Байден. Именно широкая и устойчивая коалиция, которую Байден собрал для противостояния Путину на Украине, сорвала фасад путинской потемкинской деревни. Алон Пинкас, бывший израильский дипломат в США, описал это так: «Байден с самого начала понимал, что Путин является эпицентром антиамериканского, антидемократического, фашистского созвездия, которое нужно победить. Мятеж Пригожина по сути сделал то же, что Байден делал в течение последних 18 месяцев: обнажил слабости Путина, доломал его и без того разрушенную ауру непобедимости».
Путин давно орудует двумя инструментами: страхом и деньгами. Он купил тех, кого мог купить, и посадил в тюрьму или убил тех, кого не мог. Но многие утверждают, что после мятежа страх перед диктатором покинул Москву. Ауре непобедимости Путина был нанесен удар, и другие вскоре могут бросить ему вызов. Посмотрим.
Если бы я был Пригожиным или одним из его соратников, я бы все равно держался подальше от подозрительных людей на беларуских тротуарах. Что Путин делает эффективно — так это устраняет своих критиков.
Сложность в том, что нам на Западе нужно опасаться слабости Путина не меньше, чем его силы.
Официальные лица США утверждают, что сейчас стратегия Путина в том, чтобы истощить украинскую армию ее 155-миллиметровыми гаубичными артиллерийскими снарядами, основой ее сухопутных войск, а также ее зенитными перехватчиками. Его задача — держаться, пока западные союзники не выдохнутся или Дональд Трамп не будет переизбран, и тогда заключить грязную сделку, сохранив лицо.
Это не безумная стратегия. Украина выпускает так много снарядов — до 8000 в день — что команда Байдена сейчас изо всех сил пытается пополнить запасы. Логистика тоже имеет значение: наступление сложнее, а россияне действительно окопались и заминировали все свои линии обороны, поэтому украинское контрнаступление началось медленно.
Мы не должны недооценивать мужество украинцев. Но мы также не должны недооценивать то, насколько истощенными они должны быть как общество.
Джон Аркилла, профессор стратегии Школы последипломного образования ВМС США, рассказал мне, что армия Путина все же учится: она стала лучше передавать полномочия офицерам на передовой и широко использовать беспилотники. В то же время украинская армия несколько отошла от своей ранней стратегии, в которой упор делался на небольшие, мобильные подразделения, вооруженные разведданными и интеллектуальным оружием, атакующие неповоротливую российскую армию, — к более крупному и тяжелому профилю и использованию танков. «Украинцы побеждали с помощью небольших подразделений, быстрого обмена данными и сложных боеприпасов, — сказал Аркилья. —Теперь они больше похожи на российскую армию, которую они побеждали раньше».
Но что будет, если Путина свергнут? Это не будет похоже на последние дни Советского Союза. Рядом нет красивой, порядочной фигуры вроде Ельцина или Горбачева, обладающей властью и положением, чтобы немедленно взять власть в свои руки. «В старом СССР были институты — были партийные и государственные органы, центральные и провинциальные, — которые отвечали за определенный порядок преемственности, — говорит Леон Арон, исследователь России из Американского института предпринимательства, чья книга о путинской России публикуется в октябре. — Когда Путин пришел к власти, он снес бульдозерами все политические и социальные структуры за пределами Кремля».
Возможны также беспорядки или гражданская война и распад России на феодальные владения военачальников и олигархов.
Как бы я ни ненавидел Путина, я ненавижу хаос еще больше.
Когда большое государство распадается на части, его трудно собрать заново. Ядерное оружие и преступность, которые могут выплеснуться из распавшейся России, изменят мир.
Это не речь в защиту Путина. Это выражение ярости и грусти по поводу того, что он сделал со своей страной, превратив ее в бомбу замедленного действия, разбросанную по 11 часовым поясам. Путин взял в заложники весь мир.
Если он победит, русский народ проиграет. Но если он проиграет, а его преемником станет хаос, проиграет весь мир.
Перевод публикации The New York Times.
